— Сомневаюсь.

Воспользовавшись ее приглашением, он начал мучить ее изощренными ласками, пока она, задыхаясь, не попросила его остановиться; он перешел на поцелуи. Когда Далли наконец вошел в нее, она впилась пальцами в его бедра и вскрикнула.

Он весь изогнулся, входя в нее глубже. Прерывисто дыша, они обменивались короткими репликами.

— Пожалуйста…

— Так хорошо…

— Какой… твердый…

— Сладкая моя…

Каждый из них привык быть холодным любовником — внимательным, щедрым, но никогда не теряющим контроля. А сейчас они стали горячими и влажными, страсть попросту сжигала их, они забыли обо всем. Они закончили с разницей в несколько секунд, наполнив воздух криками и стонами.

Впоследствии никто из них не мог сказать, кто же был смущен больше.

Они плотно поели, перебрасываясь шуточками, потом вернулись в постель и опять занялись любовью. Прильнув друг к другу ртами и сплетясь телами, говорить они не могли, но беседа вовсе и не была тем, чего они так хотели. Они ненадолго уснули, поминутно просыпаясь и чувствуя, что им все еще не хватает друг друга.

— Который раз это было? — простонал Далли после очередного финиша.

— Уфф, по-моему, четвертый!

Он чмокнул ее в макушку и пробормотал:"

— Френси, сдается мне, что наш огонь не удастся погасить так просто, как мы полагали!

Было уже больше восьми утра следующего дня, когда они наконец зашевелились. Франческа лениво потянулась, и Далли прижал ее к себе. Они принялись дурачиться, и тут на лестнице раздались шаги. Далли беззвучно выругался. Франческа, повернув голову к двери, с ужасом увидела, как ручка начинает поворачиваться. Ей представилось безобразное видение торжественно вплывающих в спальню прежних подружек Далли, каждая с висящим на пальчике ключом от дома.

— О Боже мой… — Этого ей не вынести! Она натянула на голову простыню. И в этот момент дверь отворилась.

Послышался слегка раздраженный голос Далли:

— Ради святого Петра, ты что, не могла постучаться?

— Я боялась пролить кофе. Надеюсь, там у тебя Френси, иначе мне будет неловко!

— В действительности это вовсе не Френси, — сказал Далли. — Но тебе незачем смущаться.

Матрац скрипнул, когда Холли Грейс уселась на край кровати, коснувшись бедрами лодыжек Франчески. Сквозь простыню долетел слабый аромат кофе.

— Могла бы по крайней мере прихватить чашечку и для меня, — недовольно сказал Далли.

Холли Грейс начала оправдываться:

— Я не подумала; столько забот в голове. Ты пошутил насчет того, что это не Франческа, так ведь?

Далли потрепал по скрытому покрывалом бедру Франчески.

— Розалита, милочка, оставайся там. Эта сумасшедшая особа через несколько минут удалится.

Холли Грейс потянула за простыню:

— Френси, мне нужно поговорить с вами обоими!

Франческа, поплотнее закутавшись в простыню, забормотала по-испански что-то насчет того, что до почты можно доехать, повернув на ближайшем перекрестке налево.

— Ладно, Френси, я знаю, что ты здесь, — сказала Холли Грейс. — Твое белье раскидано по всему полу — ничего не поделаешь!

Франческа не видела для себя никакого изящного способа выйти из положения. Со всем достоинством, на какое только была способна, она опустила простыню до подбородка и уставилась на Холли Грейс, сидевшую на краю кровати в старых джинсах и ковбойской хлопчатобумажной рубахе.

— Чего ты хочешь? — требовательно спросила она. — Ты три дня отказывалась со мной разговаривать. Почему это именно сегодня утром тебе приспичило поболтать?

— Мне нужно было время подумать.

— А ты не могла выбрать для встречи более подходящее место? — поинтересовалась Франческа. Рядом с ней Далли, опершись на изголовье, отхлебывал из чашки Холли Грейс и выглядел весьма отдохнувшим. Осознав, что она единственная из компании, кто лежит, Франческа внезапно почувствовала, что тем самым ставит себя в невыгодное положение. Зажав простыню под мышками, она, поборов смущение, начала подтягиваться, пока тоже не села.

— Хочешь глотнуть? — спросил Далли, протягивая чашку.

Убрав с лица волосы, она поблагодарила его с преувеличенной любезностью, вознамерившись официальностью тона осадить их обоих. Когда она взяла чашку, Холли Грейс встала и прошла к окну, резко вытащив руки из передних карманов и сунув их в задние. По этому жесту Франческа поняла, что ее подруга нервничает больше, чем хочет показать. Приглядевшись повнимательнее, она заметила и другие признаки, выдававшие напряженность ее состояния.

Холли Грейс поиграла краем портьеры.

— Послушайте, та ситуация, что сложилась между вами, вроде как нарушает кое-какие из моих планов.

— Какая ситуация? — уходя в защиту, осведомилась Франческа.

— Какие планы? — поинтересовался Далли.

Холли Грейс повернулась к ним.

— Френси, пойми меня правильно, ничего общего с осуждением это не имеет. Я годами твердила, что ты пропускаешь одну из уникальных возможностей, не проводя больше времени в постели вместе с Далласом Бодином.

— Холли Грейс! — запротестовала Франческа.

— Спасибо, милая, — сказал Далли.

Франческа поняла, что они опять хотят взять верх над ней, и, чтобы успокоиться, сделала большой глоток кофе. Холли Грейс, подойдя к изножью кровати, посмотрела на бывшего мужа:

— Далли, мои биологические часы скоро пробьют полночь.

Мне все время казалось, что рано или поздно я найду кого-нибудь, за кого захочу выйти замуж. Некоторое время я даже надеялась, что мы с Джерри… Как бы там ни было, я рассчитывала остепениться и позволить продюсерам из «Китайского кольта» снимать меня каждые несколько сезонов от груди и выше, пока не заимею пару малышей. Но позже мне стало ясно, что это лишь фантазии и все дело в том… У меня все внутри болит! — Она обошла кровать со стороны, где сидела Франческа, обхватив плечи руками, словно ей было холодно.

Заметив грусть в прекрасных, гордых чертах лица своей подруги, Франческа догадалась, чего стоило Холли Грейс так откровенно говорить о своем желании иметь ребенка. Передав кружку Далли, она хлопнула по кровати рядом с собой.

— Сядь, Холли Грейс, и расскажи, что случилось.

— Френси, ты знаешь, как сильно я хочу иметь ребенка, и, по-моему, случившееся с Тедди заставило меня думать об этом еще больше. Мне надоело любить только чужих детей; я хочу своего.

Далли годами твердил, чтобы я не заворачивала свое счастье в долларовую бумажку, и я, кажется, наконец поняла, что он прав.

Франческа сочувственно коснулась ее руки. Она сожалела, что Джерри улетел вчера домой, хотя после трех дней бесплодных попыток заставить Холли Грейс поговорить с ним она его не осуждала.